Петр АкоповВсе материалы
Европейское отношение к России всегда было откровенно непоследовательным: с одной стороны, нас объявляли угрозой Европе (причем при любом режиме — самодержавном, коммунистическом, нынешнем), а с другой, присматривались к нашим землям, искали жизненное пространство для европейских народов. Конфликт за Украину это лишь последний по времени пример «дранг нах остен»: Европа просто объявила часть русской земли своей, сделавшей «европейский выбор», с которым эта самая Европа просто обязана считаться и защищать от русских империалистов. Но, замахнувшись на Украину, Европа обнаружила, что теряет свои позиции в других местах — причем тех, которые традиционно считала своими.
«Россия занимает наше место, это вызывает неудобство», — заявил верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель. О чем это он? Об Африке и Средиземноморье: «Мы должны быть обеспокоены тем, что происходит в Африке. Когда я только приехал в Брюссель, в Ливии на тот момент были французы и итальянцы. Они не всегда ладили друг с другом, но они там присутствовали. Сегодня в Ливии не осталось ни одного европейца — только турки и русские. А на побережье Ливии — цепочка военных баз, и это не европейские военные базы, а турецкие и российские. Это не тот порядок, о котором мы мечтали в Средиземноморье».
Боррель занял свою должность — переехал в Брюссель — чуть менее пяти лет назад. То есть получается, что за это время Россия (и Турция) вытеснили европейцев из Ливии? А за последние годы еще и из Западной Африки, ведь в Мали, Нигере и Буркина-Фасо в ходе переворотов к власти пришли антифранцузски настроенные военные, запросившие военную помощь у России (включая военных советников и ЧВК). То есть Африка, как констатировала на днях «Монд», стала новой линией фронта между Россией и Западом?
И да и нет — и потому, что назвать ее новой сложно, и потому, что Европе в Африке противостоят в первую очередь не русские, а сами африканцы. Которые прекрасно знают, что такое жить под «европейским руководством».
Боррель, конечно, прав, когда говорит о том, что европейцы должны быть обеспокоены происходящим в Африке, особенно в Северной. Как и в примыкающем к ней регионе Сахары — ведь со времен Рима южное побережье Средиземноморья было европейским приоритетом, а порой и частью европейской цивилизации. В XIX веке Европа установила контроль над Северной Африкой — а потом и над всем континентом. Деколонизация после Второй мировой войны не означала ухода Европы — она все так же контролировала, например, финансовую систему Западной Африки. Но в 50-60-е годы у Европы появился в Африке мощный соперник — Советский Союз, который за тридцать лет практически с нуля нарастил там свое влияние до огромных масштабов. Уйдя из Африки после крушения СССР, русские стали возвращаться туда еще в нулевые, а в последние годы мы действительно расширили свое присутствие (включая военное) на целый ряд новых стран, прежде считавшихся однозначно профранцузскими. Но помогла нам в этом сама Европа — потому что именно европейцы устроили интервенцию в Ливии, имевшую огромные последствия для всего региона.
Когда Боррель вспоминает о французах и итальянцах в Ливии в 2019-м, он не объясняет, как они там появились — после вторжения Запада в эту страну в 2011-м. Сейчас в Ливии не было бы ни русских, ни турецких баз, если бы Саркози и Обама не решили свергнуть Каддафи. Да и Центрально-Африканская Республика, Мали, Нигер и Буркина-Фасо не ориентировались бы так сильно на Россию, если бы Запад уничтожением единого Ливийского государства не поспособствовал усилению исламистских и сепаратистских движений во всем регионе.
Причем одной из главных претензий Запада к Каддафи была его панафриканская политика: полковник очень многое делал для налаживания процесса интеграции африканских государств, что, естественно, не нравилось ни Европе, ни США. Точно так же как они были недовольны растущим влиянием Китая в Африке, да и начавшимся тогда возвращением в регион России. Однако свержением Каддафи и дезинтеграцией Ливии Запад лишь ухудшил свое собственное положение, причем по всем параметрам: от нашествия к себе миллионов мигрантов до разочарования элит западноафриканских государств. Как и в случае с агрессией против Афганистана и Ирака, где Запад своими руками создавал себе огромные долгоиграющие проблемы, не получая никакой геополитической выгоды, ливийская авантюра ударила по позициям Запада на большой части Сахары и Сахеля. Что облегчило, создало условия для прихода в регион России — и благодарить за это Боррель должен только Европу, решившую, что мечту о едином Средиземноморье нужно начать осуществлять с военной интервенции.