Елена КараеваВсе материалы
Происходящее в Курской области, где наши враги пытаются ввести в лингвистический обиход слово «комендатура», обстрел торгового центра в Донецке, выпущенные по Крымскому мосту шестнадцать ракет ATACMS — это настоящий терроризм. Суть любого теракта, предотвращенного или, к сожалению, произошедшего — устрашение тех, против кого направлен.
Мишень — мирное население, но цель при этом ставится исключительно политическая.
Устрашение не всегда и не только акт прямого физического уничтожения, взятия в заложники или нагнетания угрозы для жизни. Устрашение может носить и юридическую форму, при этом точно вписывающуюся в существующее на данный момент законодательство.
Связь между геополитическим кризисом, который Россия методично и спокойно распутывает на Украине, постепенно и настойчиво решая все поставленные как военные, так и политические задачи, и тем, что в парижскую прокуратуру был подан иск против Илона Маска и Джоан Роулинг, а истцом выступил «олимпийский чемпион» в женском боксерском состязании Иман Хелиф (с кулаками весом по килограмму каждый эта кисо «обиделась» на «травлю в соцсетях»), — абсолютно прямая.
Глобализм, который, как уверяли его идеологи, стандартизируя все и всех, сделает нас счастливыми, в определенный момент споткнулся о российское возражение: «А вы уверены, что человека (или страну) возможно осчастливить против воли, имеющейся культуры и складывавшихся веками цивилизационных ценностей?»
От этого отмахивались столько, сколько мы им позволили. Ну а потом, когда мы начали объяснять причины, по которым нам неприемлемы пороки либерализма, поставившего индивидуалистические хотелки личности выше всего, нас попытались вывести из игры на большой шахматной доске.
Парижская прокуратура, получившая иск о «травле» от боксера (хотя на самом деле столь превозносимая и столь вроде бы формально чтимая свобода слова предполагает в том числе возможность задать не слишком приятные вопросы, чтобы получить прямые на них разъяснения), открыла разбирательство по уголовным статьям против Маска и Роулинг.
Вместо того чтобы дать ответы на вопросы, те, кто решил заткнуть рот скептикам (пусть они и миллиардеры), выкатили судебное преследование. Хотя, казалось, если победа одержана честно, если у обладателя килограммовых кулаков нет сомнений ни в собственном наборе хромосом, ни в половой принадлежности, то триумф празднуется. А не омрачается (прежде всего для самого себя) юридической суетой.
Если «мощный боевой» дух Киева, как и его «моральное право» защищать «прогресс и демократию» настолько безусловны для евроатлантистов, то зачем обстреливать наше мирное население, которое отправилось за покупками или решило отдохнуть на море? Зачем наводить на торговый центр и на мост ракеты с помощью спутниковых приблуд и прочих достижений хваленого западного ВПК?
Хоть вопросы многочисленны и относятся к разным сферам, ответ на них один. И обстрелы ракетами гражданских сооружений, и попытка устроить юридический казус из спортивного бесчестья — это акции устрашения тех, кто не хочет быть «осчастливленным» против воли.
Люди сопротивляются насилию над здравым смыслом, защищая право женщины оставаться женщиной без всяких условий, без биологических раскопок в ее наборе хромосом. Без псевдонаучных объяснений, что мужской кариотип «иногда может себя проявить по-женски».
Люди сопротивляются насилию, когда их родной язык объявляют вне закона, перечеркнув тем самым историю их семей и ту культуру, в которой они были выращены и воспитаны.
По сути, и суета вокруг кариотипа боксера-«чемпионки», которую поднял МОК, и боевые действия против дончан и крымчан — явление одного порядка. Когда кое-кто думает, что он имеет право решать, что делать и как жить другим, диктует остальным правила игры. Правила жизни. Правила культуры и нормы цивилизации.
Скажем прямо, что мы это ранжирование и насильственное подавление уже видели. И с ним боролись. Более того, мы его побеждали.
Нам можно угрожать и нас можно устрашать столько, сколько выдержат бюджеты наших противников. Нам уже сегодня понятно, что эти попытки провалились. И будут проваливаться столько раз, сколько раз нас попробуют напугать.
В отличие от парижских адвокатов, которые намерены доказывать, что мужчина — это та же женщина, но «с особенностями развития первичных и вторичных половых признаков», и берущих за час работы тысячи евро, цена, которую мы отдадим за право оставаться собой и сохранить наши ценности, несоизмерима. Но у нас нет иного выбора.
Развязанному глобализмом террору и устрашению несогласных, этой последней стадии хищничества, именно нам и придется в итоге положить конец.