ДзенПетр АкоповВсе материалы
Неожиданный визит Владимира Путина в Ашхабад нашел свое объяснение — в туркменской столице состоялся не только международный форум с участием руководителей стран Центральной Азии (был, например, и президент Пакистана), но и встреча президента России с иранским президентом Масудом Пезешкианом. Причем это была не просто первая встреча с новым главой исламской республики, но и знакомство двух политиков — хотя Путин неоднократно бывал в Тегеране, да и в Москве встречался с различными иранскими руководителями, с Пезешкианом они никогда не пересекались. Их знакомство в любом случае состоялось бы в этом месяце, когда в Казани пройдет саммит БРИКС, но Путин решил не ждать еще десять дней, а воспользоваться проходившим в Туркменистане мероприятием.
Причина понятна: ситуация на Ближнем Востоке не просто балансирует на грани большой войны, а постоянно ухудшается. Последняя стадия началась 1 октября, когда Иран ответил на убийство лидеров ХАМАС и «Хезболлы» ракетным ударом по Израилю. Теперь все ждут ответа Израиля, который пообещал смертоносный и неожиданный удар. Он может быть нанесен в любой момент — поэтому Путин и Пезешкиан не стали дожидаться казанских переговоров.
Обе страны нуждаются друге в друге, в том числе в координации своих действий на мировой арене. Включая боевые действия, потому что, хотя Иран напрямую и не участвует в войне с Израилем, его ближайший союзник, ливанская «Хезболла», сейчас находится на линии жесточайшего огня. Вторжение Израиля в Ливан само по себе может вызвать региональный пожар — а если Израиль нанесет удар по Ирану с участием американских сил, то эскалация может принять абсолютно неуправляемый характер. И даже если Тель-Авив ограничится «всего лишь» ударом по иранским энергетическим объектам, ответный иранский удар может привести к самым тяжелым последствиям как для Израиля, так и для мирового нефтегазового рынка.
Значит ли это, что Путин уговаривал Пезешкиана «не бить сильно» в ответ на будущую израильскую провокацию? Конечно, нет — по целому ряду причин.
Во-первых, принципиальные вопросы в Иране решает не президент, а верховный лидер аятолла Хаменеи — тем более если речь идет о вопросах войны и мира.
Во-вторых, повлиять на израильскую сторону Россия сейчас не может — Нетаньяху сам загнал себя на лестницу эскалации и теперь уже не столько не хочет, сколько не может остановиться. Остается, впрочем, надежда на то, что США все-таки смогут заставить Нетаньяху отложить удар как минимум до начала ноября, когда пройдут президентские выборы.
Во-вторых, лично Пезешкиан вовсе не настроен на эскалацию ситуации — напротив, он пришел к власти с некоторыми надеждами на возможность смягчения напряженности в отношениях с Западом. Это не значит, что Пезешкиан прозападный или тем более проамериканский лидер, речь шла о том, что в Тегеране хотели продемонстрировать США и Европе возможность возвращения к ядерной сделке, разорванной Трампом. Та выгодна всем — а Иран хочет ослабления западных санкций, но, естественно, не ценой отказа от национальных интересов. Однако посылы Пезешкиана не просто не были услышаны: Запад фактически обманул и подставил нового иранского президента. Как он сам рассказал, Иран попросили не торопиться с ответом Израилю на убийство лидера ХАМАС Исмаила Хании (а он был убит в Тегеране после участия в инаугурации Пезешкиана), чтобы не сорвать попытки склонить Израиль к прекращению операции в Газе. Однако, когда Иран пошел на это, Нетаньяху не только не остановил бомбежки Газы, но и перешел к атаке на Ливан — проведя теракт с пейджерами и убив лидера «Хезболлы» шейха Насруллу.
То есть у Пезешкиана не осталось никаких надежд на договороспособность Запада — притом что ставка на возможность наведения мостов в западном направлении изначально не предусматривала отмены курса на сближение с Россией и Китаем. Сейчас Москва и Тегеран уже не ждут того, чем закончится очередной раунд отношений Израиля и США: сумеют ли американцы (на которых давят арабы) заставить Нетаньяху держать себя в руках или нет. Отношения России и Ирана будут углубляться вне зависимости от давления, которому наши страны подвергаются со стороны Запада.
Судя по всему, уже в этом месяце будет подписан Договор о стратегическом всеобъемлющем партнерстве между Ираном и Россией — он был практически готов уже при трагически погибшем в мае президенте Раиси. Путин и Пезешкиан подпишут его в Казани, а потом можно будет ожидать и официальный визит иранского президента в Москву. Ну а во время их знакомства в Ашхабаде были сказаны вовсе не дежурные слова об отношениях двух стран.
Путин заверил, что отношения с Ираном носят для нас приоритетный характер, а наши оценки происходящих в мире событий часто очень близки и даже совпадают. Пезешкиан же не только отметил, что «принимая во внимание волю духовного лидера исламской революции, наши отношения должны днем за днем улучшаться и укрепляться», но и сказал, что «сейчас у нас очень много возможностей, и мы должны помогать друг другу». А взаимоотношения двух стран были названы искренними — то есть доверительными.
И это самое главное — на фундаменте доверия и общих позиций можно выстраивать действительно прочные стратегические отношения. И Россия, и Иран ведут жесточайшую борьбу за свое право быть самими собой, выдерживают огромное давление (и экономическое, и военное, и идеологическое) Запада — и совершенно естественно, что мы будем объединять свои потенциалы и усилия. Сближает даже не общий враг, а близкие взгляды и общие интересы.