Основатель Telegram Павел Дуров дал интервью французскому журналу Le Point, в котором назвал выдвинутые к нему во Франции обвинения абсурдными, отметив, что придерживается принципов свободы слова и нейтральности платформы.
Павел Дуров считает выдвинутые обвинения беспочвенными, поскольку не было предъявлено никаких доказательств. Обвинения в отказе сотрудничать с французскими правоохранительными органами он назвал ложью, так как французская полиция не следовала должным образом международной процедуре.
Дуров сообщил, что из-за запрета на выезд из страны он не может навестить родителей, у которых серьёзные проблемы со здоровьем, а также не может увидеть новорождённого сына. Также у Павла есть сын-подросток, который учится в школе-интернате в Дубае и который недавно сломал руку. Для него сейчас была бы нелишней поддержка, которую Павел не может оказать из-за этого запрета.
Павел Дуров подчеркнул, что Telegram никогда не будет продан. Ещё в 2017 году ему предложили в Google за мессенджер $1 млрд, но он отказался. «Я не колебался ни секунды. Это не вопрос цены; Telegram просто не продается. Потому что Telegram — это не товар; это проект. Идея. Обещание независимости, конфиденциальности и свободы, данное пользователям. Если мы продадим, мы предадим это обещание. А это невозможно; я никогда этого не сделаю», — заявил основатель платформы. Чтобы гарантировать Telegram независимость он остаётся его единственным акционером. «Это единственный способ гарантировать полную независимость Telegram. Я извлёк урок из истории “ВКонтакте”. Как только вы делитесь контролем, вы теряете свободу», — говорит Дуров. В случае его смерти управление платформой перейдёт к некоммерческому фонду.
Дуров также рассказал, что его брат Николай работает над «настоящим» ИИ, способным мыслить логически и понимать мир. Как утверждает Павел, современный генеративный ИИ типа LLM не думает. «Он не понимает. Он просто читает много текста и выдает консенсусную версию. Это звучит правдоподобно, но это не обязательно так. И мы, люди, обманываемся, потому что ассоциируем сложный язык с интеллектом», — говорит Дуров.